Он Млечный путь провёл свой на земле
Поэт уходит, слово остаётся – эта мысль стала лейтмотивом церемонии, посвящённой празднованию 99-летия со дня рождения народного поэта Кабардино-Балкарии, лауреата Государственной премии РСФСР, Героя Социалистического Труда Алима Кешокова. Поэт, прозаик, драматург, журналист, видный государственный и общественный деятель Кешоков оставил яркий след в истории национальной и отечественной культуры, высоко неся знамя кабардинского художественного слова.
Открывая церемонию, председатель правления Союза писателей КБР, известный публицист Хачим Кауфов обратился к присутствующим у памятника народному поэту со словами гордости за лучшего представителя национальной литературы – Алима Пшемаховича, автора классических произведений, стяжавших славу родной словесности. Кауфов напомнил о предстоящей знаменательной дате – 100-летии Алима Кешокова, которая будет отмечаться в следующем 2014 году.
С идущими от сердца словами выступила заместитель главы администрации г.о. Нальчик Анжела Долова, подчеркнув, что 99-я годовщина со дня рождения Алима Кешокова – ещё одно вес-кое свидетельство подлинно гражданского исполнения им обязательств, возложенных судьбой и историей. Видный сын кабардинского народа, Кешоков прожил трудную жизнь. Воин 115-й кавалерийской дивизии прошёл дорогами войны от берегов Дона до Прибалтики и занял достойное место в мировой литературе. Многое сделал он и на посту председателя Литфонда СССР. Его жизнь – пример мужества, стойкости и верности избранному пути. Все награды Родины – титулы, звания, государственные премии им были заслужены по праву. Уйдя из жизни в 2001 году, он остался с нами, его поэзия проникла в наши души. Она учит, направляет, вдохновляет.
Пшикан Таов, председатель Общественной палаты КБР, знавший поэта лично и общавшийся с ним, поделился с участниками церемонии воспоминаниями: «Кешоков был высоко порядочным, нравственно чистым человеком. Он мог быть и неудобным, говорил честно, что думал. Однако никогда не поступался высшими моральными принципами. Я понял многое, нередко встречаясь с ним здесь и в Москве. Алим Кешоков и Кайсын Кулиев оставались верными братской и ратной дружбе до конца своих дней».
Для народного поэта КБР и КЧР Ахмата Созаева личность Алима Кешокова – подлинный образец доброты, человечности и таланта. Тому немало свидетельств. «Когда скончался мой отец, – сказал он, – несмотря на то, что я был ещё молодым поэтом, Алим Пшемахович посетил мой дом, выразил сердечное соболезнование и готовность помочь, если мне понадобится поддержка. Я сделал к тому же для себя одно открытие: бывая у памятников наших великих поэтов Алима Кешокова и Кайсына Кулиева, мы становимся ближе друг к другу. Горд, что знал незабвенного Алима. Горд и тем, что бывал свидетелем встреч Кайсына и Алима, наблюдал, как они говорили о жизни, всегда с увлажнёнными глазами».
Много сделавший для развития и пропаганды культуры, литературы и искусства КБР кинорежиссёр, писатель, поэт и журналист, председатель Фонда культуры Владимир Вороков, лично знавший Алима Кешокова, поделился воспоминаниями об интервью, которое в Переделкине дал ему поэт. Запомнились доброта Кешокова, настоявшего, как принято у кавказцев, до съёмок обязательно вместе с ним позавтракать. А ещё запомнилась просьба народного поэта позволить ему сняться для фильма в любимой им черкеске и папахе. Говоря о поэзии Кешокова, Вороков заметил: её лирическую глубину он постиг позднее, уйдя с головой в чтение произведений Алима.
На церемонию прибыл народный художник КБР, академик РАХ Герман Паштов, который рассказал, что ему посчастливилось проиллюстрировать полтора десятка книг Алима Кешокова. Паштов подчеркнул, что его воспоминания заняли бы много времени, ведь ему есть, что сказать о любимом всеми поэте. О человечности, готовности сопереживать горю другого – этого у Алима было не отнять. «Два бриллианта есть у нас – это Алим и Кайсын, нам бы только быть достойными их имён и памяти».
Хачим Кауфов, напомнив, что на дне рождения поэта уместно читать его стихи, прочёл на кабардинском и русском языках несколько стихов. Эту эстафету подхватили юные читатели библиотек центральной библиотечной сети ЦОС, руководимой заслуженным работником культуры КБР Людмилой Кучуковой. Дети с большим вдохновением декламировали стихотворения Алима Пшемаховича.
Алим Кешоков в песнях – эту тему мог развить народный артист России Заур Тутов, который также лично знал народного поэта, был вхож в дом Кешоковых. В Алиме Кешокове было много превосходных черт, одна из них его умение вести беседу, демонстрировать аристократизм манер, лишённых всякого чванства.
Известный учёный Александр Кочесоков, поборник здорового образа жизни, не мог не поддержать высокую эмоциональную волну встречи. Особенно его покорила фраза Алима, что в каждом человеке живёт поэт. «Мы, потомки Кешокова, уверены, что 100-летие его встретим достойно».
Внучатый племянник Алима Пшемаховича Арсен Небежев из Шалушки выразил всем искреннюю признательность за праздник, устроенный в честь Алима Кешокова, и прочёл на кабардинском языке своё стихотворение о поэте.
Поэт уходит, Слово остаётся. Творчество Алима Кешокова – полпреда кабардинского художественного слова – с нами. И это факт.
Митинг завершился церемонией возложения цветов к постаменту памятника Алиму Кешокову. В ней приняли участие заместитель председателя правительства КБР Галина Портова, и.о. главы местной администрации г.о. Нальчик Игорь Кладько, представители Парламента и Правительства, культуры, литературы, науки и деловых кругов.
Светлана Моттаева. Кабардино-Балкарская Правда.
ЗОЛОТО НЕ РЖАВЕЕТ
(памфлет)
Классик кабардинской литературы, Герой Социалистического Труда Кешоков Алим Пшемахович за свою активную, плодотворную деятельность был много раз по заслугам награжден: двумя орденами Ленина, тремя орденами Трудового Красного Знамени, двумя орденами Красной звезды и многими другими наградами. Имя его было известно далеко за пределами Советского Союза.
Родился Алим Кешоков в 1914 году в селении Шалушка Чегемского района. Был видным государственным и общественным деятелем, выдающийся поэт и прозаик, драматург. Учился в школе-интернате Баксанского окружного центра. В 1935 г. окончил Северокавказский педагогический институт во Владикавказе. Работал в Нальчике, преподавал русский язык и литературу на рабфаке. Итогом его работы стал выход на кабардинском языке в 1940 г. «Нартских сказаний». Первый сборник стихов А. П. Кешокова «У подножья гор», в котором воспевается мирная жизнь Кабардинской Республики, вышел в самом начале войны. Принимал активное участие в Великой отечественной войне. Был командиром взвода во вновь сформированной 115-й Кабардино-Балкарской кавалерийской дивизии. Участник Сталинградской битвы. В качестве сотрудника редакции А. П. Кешоков освещал освобождение Донбасса, Запорожья, Мелитополя, форсирование Сиваша, освобождение Крыма, бои за Сапун-гору, в Прибалтике, штурм Кенигсберга. Победу майор Кешоков встретил в Литве.
В июне 1945 г. Кешокова демобилизовали. В том же году его назначили народным комиссаром просвещения республики. На этом посту Кешоков много сделал для налаживания образовательной системы республики. Затем окончил Академию общественных наук ЦК КПСС, после чего, с 1953 г. работал заместителем Председателя Совета Министров республики, заместителем Председателя Верховного Совета РСФСР.
Одновременно А. П. Кешоков продолжал литературное творчество. В начале 60-х годах вышел в свет его роман «Вершины не спят», ставший первым кабардинским историко-революционным романом. За него Кешокову была присуждена Государственная премия РСФСР им. М. Горького.
В 1959 г. А. П. Кешокова избирали секретарем Союза писателей РСФСР, а в 1971 г. — секретарем правления Союза писателей СССР и председателем правления Литфонда СССР. А. П. Кешков — автор многих десятков поэтических сборников, пьес, поэм, стихов для детей, романов: «Вершины не спят», «Сломанная подкова».
Эпический роман «Сломанная подкова» впервые на глубокой реалистической основе отобразил сложнейшие проблемы мира и войны на Северном Кавказе.
Роман «Сломанная подкова», выдвинутый на соискание Госпремии СССР, вызвал в свое время ураганный шквал субъективной критики со стороны партфункционеров и отдельных писателей Кабардино-Балкарской республики.
Однажды, отдыхая в правительственном санатории, Тимбора Мальбахов прочитал в трех номерах журнала «Москва» роман Алима Кешокова «Сломанная подкова». Глава Кабардино-Балкарии пришел в ярость и решил дать бой автору романа. Возмущение его было не на шутку. Ему поддакивали приближенные — подхалимы.
По велению партверхушки весной 1974 года в научно-исследовательском Институте истории, филологии и экономики при Совете Министров КБАССР состоялось позорное судилище над романом. Созвана была огромная аудитория: деятели литературы, искусства, руководители городов и районов республики.
Интересный факт: сами партийные функционеры на это созванное им же собрание не пришли специально. Такое серьезное собрание без ведома первого лица никогда не проводилось.
Собрание открыл председатель Союза писателей республики Адам Шогенцуков. Он рассказал о выходе в Москве роман Кешокова «Сломанная подкова».
— Наш обком партии обращает наше внимание на серьезные недостатки этого произведения Кешокова, — заявил Шогенцуков. — Сегодня мы должны об этом серьезно поговорить.
Председательствующий предоставил первым слово писателю Аскерби Шортанову, который выступил с разгромным докладом.
– Сегодня я выступаю перед вами по поручению обкома партии, — начал он. – В этом романе много недостатков, более того, здесь много вранья.
Доклад Шортанова опубликовали все республиканские газеты.
Следующий выступающим был известный писатель Хачим Теунов. Он устроил настоящий разнос автора и его романа. Он посчитал появление такого произведения весьма опасным и наносит непоправимый вред обществу.
В таком же духе выступили бывший первый секретарь обкома партии во время войны Зубер Кумехов, Черим Кудаев, бывший нарком по сельскому хозяйству Али Сасиков. Особым бесстыдством отличалось выступление первого секретаря, любимица Мальбахова и ее протеже Нина Елканова, человек далекий от литературы. Все они лезли из кожи, чтобы угодить первому секретарю обкома партии.
Выступление знаменитого Кайсына Кулиева было прямо противоположным этим высказываниям, и он смело защитил роман Кешокова, назвав его самый лучшим его произведением. Его поддержал, и писатель Заур Налоев.
Шогенцукову эти замечания не понравились, и заявил, что у обкома партии другое мнение и с этим надо считаться. И считались.
Первые секретари Чечено-Ингушского и Северо-Осетинского обкомов партии Апряткин и Кабалоаев обратились к Мальбахов с просьбой не заниматься травлей Алима Кешокова. Однако у того меч уже был вытащен из ножны и не стал возвращать обратно. Мальбахов никогда не отступал от своих намерений ирешений.
Вскоре после этого состоялся пленум обкома партии. На повестке дня не стоял вопрос о романе Кошокова «Сломанная подкова». Однако разговор шел главной образом об этом произведении. Выступавшие, пытаясь угодить повелителю республики, не стеснялись в выражениях. Участники пленума дружно аплодировали выступавшим с критикой Кешокова. Многие из них даже и не читали роман, но в угоду главного партаппаратчика республики поддакивали дружно и с большой охотой
Заседание пленума открывал и закрывал Мальбахов и он остался довольным ходом разговоров. Он никому не сделал замечаний или предупреждений.
Вместе с тем многие московские газеты и журналы по достоинству оценили роман Кешокова «Сломанная подкова» и дали весьма положительную оценку.
Первым с положительной оценкой выступил в «Комсомольской правде» Л. Якименко 23 мая 1973 г. И. Козлов выступил в газете «Литературная газета» за 4 июля 1973 г. Были и другие объективные выступления в печати.
При обсуждении книги на заседании секретариата Правления Союза писателей РСФСР 5 октября 1973 года Сергей Михалков сказал: «И очень тактично, политически здраво и разумно распределил (автор) краски в своем романе. Но он прекрасно знал, как бы ни распределял эти роли, все равно найдутся люди, которые предъявят к этому роману не литературно-художественный критерий, а чисто субъективно-обывательский…».
Однако эти объективные оценки не остановили предвзятые нападки в нашей республике на роман Кешокова. Уже проведенные мероприятия по этому поводу показалось мало, и по указанию обкома партии состоялся объединенный пленум союзов композитора, писателей, журналистов республики. На повестке дня стоял единственный вопрос: «О задачах творческих организаций республики по выполнению предначертании партии по мобилизации народных масс». С докладом на пленуме выступил с большой критикой романа «Сломанная подкова» секретарь обкома партии по идеологическим вопросам. Он особо отметил, что на протяжении ряда лет мы работаем в тесном контакте с такими писателями как Хачим Теунов, Аскерби Шортанов, Амерхан Шомахов, Адам Шогенцуков, Буба Карданов, Берт Гуртуев, Сафар Макитов и другие. Никаких разногласий с ними у нас не возникали. Он особо отрицательно отозвался о романе Кешокова «Сломанная подкова».
Вспоминается еще один эпизод нападки на нашего Алима. В 1974 год Кешокову исполнилось 60 лет. В ознаменование этой даты он был представлен к награждению орденом Октябрьской Революции вопреки воли руководства наше республику. Чтобы помешать этому в Москву был командирован специальный эмиссар КБАССР. ЦК не согласился с мнением нашего обкома партии. Кешоков получил заслуженную награду.
Идеологические работники Кабардино-Балкарского обкома партии во главе с его первым секретарем дали указания организовать строгую критику романа и в печати. В газетах появились отрицательные рецензии на книгу. Было спущено «ценное указание»: роман «Сломанная подкова» обсудить и осудить. Такое указание первого не подлежало оспариванию, и исполнили с большим энтузиазмом.
Профессор Салих Эфендиев вспоминает:
«Многие местные литераторы дискредитировали себя, они бесстыдно, по указке сверху, нападали на роман Кешокова. Кулиев был на обсуждении председательствующим. Он смело защищал роман, отстаивал позиции своего друга Алима, говорил, что «Сломанная подкова» является одним из лучших его произведений. Ему пришлось выступать несколько раз, убеждать, что книга правдивая и она займет определенное место в кабардинской прозе. Кайсын оказался прав. Необъективная критика романа Кешокова не могла коренным образом изменить положительной оценки в общественном сознании людей. Все, кто читал роман, были согласны с другими рецензиями, появившимися в 1973 году,— Л. Якименко («Испытание»), В. Воронова («Стойкость духа…»), Н. Джусойты («Люди чести и подвига»), В. Полторацкого («О людях Кабарды»), Н. Буханцева, Ю. Новикова, К. Селихова, А. Павловского, И. Козлова, X. Хапсирокова, опубликованными в центральных газетах, таких, как «Комсомольская правда», «Литературная Россия», «Советская Россия», «Литературная газета», в журналах «Молодая гвардия», «Нева», «Огонек», «Литературное обозрение», «Дружба народов». Идти против местной власти, защищать правду — не всякий способен, ибо это чревато многими неприятными последствиями».
Было произнесено массу ржавых слов против автора этого поистине знаменитого романа писателя.
Вот выдержки из позорной статьи известного кабардинского писателя и драматурга Аскерби Шортанова (Выдержки из статьи, опубликованной в газете «Кабардино – Балкарская правда» от 25 августа 1973 года):
«О романе А. Кешокова «Сломанная подкова»
О романе «Сломанная подкова» в нашей республике ходят разноречивые суждения. Некоторая часть читателей к роману относится позитивно, считая его отрадным явлением в кабардинской прозе. Но подавляющее большинство читателей роман восприняли резко отрицательно, более того – осуждает его сурово .
…«Сломанная подкова» — немногоплановое произведение. Его немногоплановость объясняется, прежде всего, локализацией самой темы, относительным ограничением места действия и круга изображаемых лиц. И все же отрицать некоторую эпичность «Сломанной подковы» было бы неверно. Могут спросить меня: в чем выражается это эпическое? Отвечу: в том героическом, что пережили наши народы в этой всем нам памятной войне – Великой Отечественной. Да эпическое порою обуславливается трагическим. И здесь я позволю себе не согласиться с мнением Л. Якименко (в «Комсомольской правде»). Дело в том, что видеть в романе только трагическое – это еще далеко не значит чувствовать атмосферу эпических начал. Без героического не может быть и эпического. И если говорить о главном недостатке романа А. Кешокова, то, прежде всего, бросается в глаза то, что он не в полную меру и силу сумел воплотить трагическое в героическое. Слишком много в романе трагического и мало героического… Намеченная тема — неодолимость советских людей, их страстная борьба против оккупантов и их приспешников, — была, таким образом, ослаблена самим же автором. Здесь мы имеем дело с явным промахом писателя.
…Нередко автор подвержен «телеграфному стилю», когда психологическое подменяется внешними, быстро текущими атрибутами поверхностного показа людей и их поступков. Не все поступки и действия героев имеют убедительную мотивировку. В романе нет сквозной линии. Это положение приводит писателя к необходимости давать почти в каждой главе новый текущий конфликт, ничего существенного не вносящий в судьбы людские и в архитектонику самого произведения, вроде спора руководящих работников обкома партии – какой должна быть национальная дивизия (кавалерийской или стрелковой) или: раздавать ли коров (колхозных) бескоровным колхозникам и т.д.
Не обладая стержневой, проходящей через все нутро романа коллизией, невозможно создать большое и цельное художественное полотно. Это аксиома. В «Сломанной подкове» нет такого стержня. Здесь наличествует сонм мелких, побочных, летучих конфликтных набросков, создающих иллюзию схватки, идейной борьбы, столкновения противостоящих групп людей. Глубокого, всеохватывающего ядра роман не имеет. Отсюда и проистекает ложность некоторых положений.
Писатель имеет право не идти по стопам истории. Он не обязан дублировать историю, но в то же самое время извращать её в угоду каких-то литературных комбинаций – писателю возбраняется строжайше.
Чтобы не быть голословным, приведу примеры.
Роман начинается с описания раздачи коров бескоровным колхозникам. Ведь каждому писателю должно быть ясно, что первые главы всегда задают тон последующим, а порой и всему произведению.
Когда встал вопрос о раздаче коров – по словам автора, — немецкие войска находились где-то между Харьковым и Ростовым. Враг был еще за сотни километров, а в колхозе начали раздавать скот. Ничего более путного, дельного, общественно полезного не нашли в колхозе села Машуко, кроме как раздачи колхозного добра. Спрашивается, была ли в эти дни проблемой раздача коров бескоровным колхозникам? И вообще – были ли бескоровные колхозники?
Могут спросить меня: были же факты раздачи коров? Возможно, кое-где и были. Но не это же было главным в те дни в жизни колхозного крестьянства нашей республики.
В романе нет ударных глав, повествующих о трудовом подвиге народа. Зато вокруг злосчастных коров А. Кешоков пытался создать драматическую атмосферу, более того, конфликтную ситуацию между Куловым и Сосмаковым
…И далее. В романе отводится немало страниц спору между партийными руководителями республики о том, о том, какой должна быть формируемая нацдивизия. Не могут определить её статус. Этому спору А. Кешоков придает особое значение, думая, что он послужит завязкой для дальнейшего конфликта между Куловым и Сосмаковым. Кстати заметим, что и по «коровьему вопросу» они также не сошлись.
Никогда и нигде этот вопрос не был предметом дискутирования. Руководители республики имели директиву Комитета Обороны страны о формировании именно кавалерийских (а не пехотных) дивизий в Калмыкии, Кабардино-Балкарии, Чечено – Игушетии. Зачем, спрашивается, выдумывать ложный конфликт и ставить в неловкое положение не только людей, но и саму историю.
…Но суть дела не в этом. Суть заключается в том, что эти руководители не находят общего языка, они растерялись в те тяжелые дни, не знают, собственно говоря, что делать и как делать. Первый секретарь обкома партии прямо заявляет на страницах романа: «Мы ясно не видим, по какой дороге нам идти…
Все окутано туманом». Разумеется, с такими руководителями далеко не уедешь. В образах этих лиц не ощущаешь политической зрелости, мобильности, руководящих и организаторских усилий и т.д. Если партийное руководство республики было на уровне изображаемого в романе, то можно заключить, что вся партийная организация Кабардино-Балкарии в целом не блистала в те годы своей боевитостью и организованностью.
Такова логика, навязанная романом. А ведь это не верно.
Вызывает решительное возражение утверждение А. Кешокова, что немецко-фашистские войска были остановлены на рубеже реки Баксан разливом самой реки, а не сопротивления нашей армии. Автор пишет: «Немцы, подождав, пока спадет река Баксан, потом увидев, что спала – перешли её и захватили Нальчик». Самое удивительное то, что к форсированию Баксана немцев надоумил известный во всей Кабарде баксанский дурачок Хамыка. Видите ли, Хамыка любил хаживать на нальчикский базар, и вот однажды, решив идти на базар, Хамыка спокойно перешел по известному броду Баксан и отправился дальше. Немцы последовали его примеру.
От первой строки и до последней – здесь все ложно и смешно (если не сказать большего).
К сожалению, автор не сосредоточил свое внимание на всем известных исторических фактах. А факты говорят, что здесь, на берегах Баксана и Терека, в районах гг. Моздока и Нальчика Красная Армия своим героическим сопротивлением на несколько месяцев (август-октябрь) задержала продвижение войск оккупантов, измотала их в оборонительных сражениях, а затем, через два месяца, перешла в наступление и нанесла Кавказской группировке фашистов сокрушительное поражение.
Центральными героями и неплохо выписанными являются Хабиба и Бекан. …Много мудрости и обаяния в Бекане. Его неугомонность, в то же время – собранность и степенность – характерные особенности жизнеопытных стариков гор…
Порою в «Сломанной подкове» встречаются удручающие читателя фразы. Например, для того, чтобы определить глубину и ширину оврага, А. Кешоков пишет, что: «Если перебить всех как есть кабардинцев, то ими не заполнить этот овраг, настолько он был глубоким». Якуб Бештоев говорит: «Если накрыть одной буркой малые народы, то они задохнутся» и т.д.
Такие изречения произносятся часто отрицательными людьми. Но беда заключается в том, что им автор ничего не противопоставляет. А зря! Сами адыги определили свой статус двумя словами, сказав: «Дымащ1эми дыгуащ1эщ!», что равнозначно такому переводу: «Мы малы числом, но яростны мечом!».
…Я, разумеется, смог бы сделать более обстоятельный разбор и других действующих лиц романа, но думаю, что и сказанного вполне достаточно для определения достоинств и недостатков «Сломанной подковы».
Теперь о названии самого романа. Известно, что у очень многих народов подкова – символ счастья. То же самое и у кабардинцев. Чья подкова сломалась в Отечественной войне? И если подкова воспринимается как символ счастья, а роман повествует о народе кабардинском, то вполне логично будет, если читатель сопоставит поломанную подкову со счастьем кабардинцев. В таком случае спрашивается: насколько правомерно такое название романа?
…У А. Кешокова нередко явно проглядывается фольклорный стиль изложения. Порою кажется, что с вами общается не писатель, а сказитель. К тому следует добавить, что А. Кешоков просто – напросто излишне злоупотребляет устойчивыми народными оборотами речи, фразами, формулами, моделями и афоризмами, и бесконечным обращением к аллаху и т.д. Но в основном, же язык писателя хорош, колоритен и точен.
Заканчивая свою статью о романе Алима Кешокова «Сломанная подкова», должен сказать, что рецензии Л. Якименко, Н. Джусойти, и И. Козлова, делая несколько мелких замечаний, пытаются поднять значимость романа. Их отзывы, в общем – то носят аннотационно – рекламный характер. Они не обладают аналитическим зарядом. Упрекать их в этом было бы несправедливо, так как они не в курсе всех сложнейших и труднейших дел и событий, происходивших в действительности в эти годы в Кабардино-Балкарской АССР. Такой же упрек можно адресовать и самому А. Кешокову, который недостаточно глубоко изучил архивные материалы тех лет. А писать исторический роман «понаслышке» и на основе только своих эмоций – нельзя. Все мы ждем, что Алим Кешоков основательно переработает свой роман и ярко, правдиво покажет, с каким высоким мужеством партийная организация и трудящиеся Кабардино-Балкарии выполнили свой долг в тылу и на фронте в суровые годы Великой Отечественной войны».
Шортанов успешно справился с заданием обкома партии и тем самым угодил главному партчиновнику КБАССР. Его огромная пространная статья про роман «Сломанная подкова» следом бала опубликована в других газетах на кабардинском и балкарском языках.
Шортанову поддакивал, и другой авторитетный человек сельхозник, далекий от литературы Ахметов, который выступил в той же газете с грязными нападками на великого Кешокова. Незадачливый критик тем самым опозорил себя.
Алим Пшемахович говорил:
«Партийные руководители республики пытались лбом прошибить стену, лишь бы снизить достоинства моего романа. Единственный Кайсын дал им понять, что культура и искусство не создаются по указаниям «Сверху» и криками. Против меня в те годы была организована настоящая травля. Кулиев всегда был мужественным человеком и не боялся сказать правду. Хотелось бы мне сейчас отметить его мужественный поступок. Когда был выслан его народ в Среднюю Азию, и Казахстан и ему предлагали остаться жить в любом городе, за исключением Москвы и Ленинграда, то он сказал: «Я пойду по дорогам моего униженного, оскорбленного народа».
Но клеветники просчитались. Роман Кешокова был признан самым удачным произведением и занял достойное место в нашей литературе. Картина событий Великой Отечественной войны в Кабардино-Балкарии обрисована в романе без прикрас, трагически правдиво.
Не увенчались успехом так же старания партверхушки Кабардино-Балкарии помешать присвоению Алиму Кешокову Героя Социалистического Труда. Все это осталось как позорное пятно в биографии коммунистического правителя республики.
Золото никогда не ржавеет.
Александр Сарахов, писатель, юрист,
почетный работник прокуратуры РФ.