Национальный вопрос

Межнациональные противоречия вплетаются в целый комплекс прочих социально-экономических и политических проблем, и решения тоже придется искать в комплексе
На минувшей неделе появилась некоторая ясность в одной из главных политических интриг, начало которой было положено еще на старте только что прошедшего предвыборного цикла. Стало понятно, кто и как займется решением национального вопроса в России. Хотя бы приблизительно. В общих чертах дело представляется так. По итогам продолжительного и довольно бурного обсуждения темы со всеми заинтересованными лицами и сторонами был выработан некоторый компромисс.
Вместо восстановления министерства по делам национальностей президенту будет предложено ввести должность уполномоченного по межнациональным отношениям при главе государства и создать соответствующий совет при президенте. Участники дискуссии, таким образом, предложили перенести решение национального вопроса из плоскости административно-бюрократической в общественно-политическую сферу. Что сразу же повышает значимость темы и не оставляет шансов на ее забалтывание всякими административными благоглупостями. Участники дискуссии это, конечно же, понимают.
Как заявил в интервью газете «Взгляд» член комиссии по межнациональным отношениям и свободе совести, эксперт по проблемам религии и политическим конфликтам Максим Шевченко, «министерство, если его создать, будет всеми нелюбимо, потому что оно неизбежно станет отнимать у других ведомств (у Министерства образования, например, у Минрегиона и так далее) часть полномочий. В ситуации, когда тема станет политическим трендом, это только усложнит всем жизнь и сделает работу более сложной». Шевченко, конечно, выразился аккуратно, но смысл понятен. Не работу сделает более сложной Министерство национальностей, а решение проблемы.
Любое административное ведомство в России может обессмыслить любую вообще работу одним фактом своего существования. А здесь работа требуется осмысленная, и нужны уже не столько отчеты об освоении бюджетных средств, сколько вменяемые инициативы, безоговорочное влияние и реальные результаты. Вот почему, продолжает Шевченко, «уполномоченный должен быть очень сильной фигурой». Этот «человек должен быть напрямую подчинен президенту. И это должна быть действительно статусная и значимая фигура, невозможно поставить на эту должность обычного чиновника. Этот человек должен вмешиваться в конфликты по типу Кондопоги, Манежки, дела Расула Мирзаева, помогать улаживать ситуации», разъясняет Шевченко. И, надо сказать, доводы и примеры приводит он довольно доходчивые.
Другое дело, что в идентификации причин проблем, для решения которых понадобилось создавать новую должность и целый совет при президенте, Шевченко сам несколько запутался. По его мнению, национальный вопрос в России очень часто является социальным, то есть требует принятия политических и экономических решений: «Моя гипотеза состоит в том, что 80% проблем в этой сфере — социальные или макроэкономические, и только 20%, что довольно много, — это информационная политика, образ. С которым тоже нужно, разумеется, работать». Но, позвольте, граждане! Если национальный вопрос, по мнению Шевченко (и, надо сказать, не его одного), сводится к социальным и экономическим проблемам, то к чему тогда вся эта волынка с «уполномоченным по межнациональным отношениям»?
Если конфликт между русскими и кавказцами в Кондопоге или русскими и цыганами в Сагре сводится к социальным, экономическим или криминальным причинам, то для его решения вполне было бы достаточно уже существующих ведомств — Министерства здравоохранения и социального развития, Министерства экономического развития или Министерства внутренних дел в лице их региональных и местных представительств. Констатировав же, что означенных ведомств для решения поставленных задач и выявленных проблем не хватает, нужно делать следующий шаг и открыто признавать, что межнациональные конфликты не сводятся к социально-экономическим, бытовым или криминальным причинам. У межнациональных конфликтов и причина должна быть своя, специфическая — этническая. И устранять ее нужно не только и не столько деньгами или карательными мерами (хотя и без этого никак), сколько тщательным, целенаправленным, методичным выстраиванием максимально гармоничной системы именно в сфере межэтнических отношений. И — да — одним решением конкретных локальных конфликтов здесь не обойтись.

Работу придется вести системную и постоянную. Для начала хотя бы признать сам факт существования неприязни или даже ненависти одних людей к другим исключительно по факту их национальной принадлежности. Да, конечно, в Уголовном кодексе существует соответствующая статья. На бытовом уровне, в частных разговорах факт существования этнических симпатий или антипатий тоже особо не отрицается. В пространстве публичной политики, однако, обсуждать, оценивать или даже упоминать об этнической принадлежности человека считается неприличным и всякий, кто пытается хотя бы начать разговаривать на эту тему, подвергается обструкции.
Пока подобная ситуация не будет преодолена, пока устоявшийся стереотип не будет сломан, за разрешение проблемы межнациональных противоречий можно даже не браться. Потому что нельзя взяться за решение проблемы, не назвав открыто ее предмет. И пока в наших высших, экспертных и политических, кругах не признают открыто факт наличия приязни или неприязни между людьми по этническим мотивам, шансов на устранение или смягчение этой неприязни будет, мягко скажем, маловато. Признав же проблему, нужно будет наметить, хотя бы вчерне, основные пути ее решения. Одного, действенного и правильного решения, здесь априори быть не может. Межнациональные противоречия вплетаются в целый комплекс прочих социально-экономических и политических проблем, и решения тоже придется искать в комплексе.
Но одно ясно и бесспорно уже сейчас — никакого урегулирования межэтнических противоречий и близко не будет там, где хоть одна сторона конфликта чувствует себя несправедливо ущемленной по отношению к другой стороне. Справедливое, в смысле, по возможности равное отношение власти и закона к представителям всех этнических групп России, отказ от явных или неявных особых отношений к особым группам и этносам — вот то, без чего подступаться к решению национального вопроса можно даже и не начинать. Пока не будет равенства, формального и фактического, представителей всех этносов России и друг перед другом, и перед властью, и перед законом, национальный вопрос будет оставаться нерешенным. Только поняв это, можно приступать к работе.

«Нижегородская правда». Нижний Новгород