Хусейн Кушхов: Один народ одно имя, мы — адыги — черкесы

Обращаясь к проблемам народа, называющего себя «адыгэ», и известного остальному миру — как на Западе, так и на Востоке — под именем черкесов, мы хотели бы затронуть лишь один аспект. Разумеется, это не самая важная в ряду задач, стоящих перед народом, пережившим в XIX веке трагедию массового изгнания с исторической родины. Вместе с тем мы убеждены, что скорейшее решение хотя бы одной проблемы, сыграет чрезвычайно важную роль для возрождения веры людей в историческую справедливость, консолидации и нравственного оздоровления общества.
Речь идет об историческом феномене, если не сказать казусе, когда этнос, имеющий единое самосознание и самоназвание оказался искусственно разделенным на три народа, именуемых в официальной литературе на русском языке кабардинцами, адыгейцами и черкесами. Сейчас не время вдаваться в детали о том, с умыслом было это сделано или по недоразумению. Гораздо важнее выяснить: имеются ли сколько-нибудь объективные научные основания для подобной этнической парциации (разделения одного этноса)?
Прежде всего надо выяснить, что мы должны понимать под термином «народ» или «этнос». По формулировке академика Ю. В. Бромлея «этнос представляет только та культурная общность людей, которая осознает себя как таковую, отличая себя от других аналогичных общностей» (Ю. В. Бромлей. Очерки теории этноса.— М., 1983.— с. 56.).
Другими словами, важнейшими характеристиками этноса является осознание своего группового единства определенной человеческой общностью, т. е. наличие этнического самосознания, внешним выражением которого является общее самоназвание (этноним).
Адыги относятся к наиболее древним этносам нашей земли — его этногенетические корни уходят в глубь тысячелетий. Однако сейчас с уверенностью можно говорить, что уже к X веку нашей эры на обширной территории Северо-Западного Кавказа сложилась единая адыгская народность. Для сравнения укажем, что единая итальянская этническая общность начала складываться в 11—13 вв., однако окончательно этот процесс завершился лишь во второй половине XIX в. Французское этническое единство начало складываться в XII—XIV в. и закончилось в XVI в. Завершение процесса формирования грузинского этноса приходится на XII — XIII вв. и т.д.
Таким образом, наш народ последние, как минимум, 10 веков осознает себя единым этническим организмом, выражая это в самоназвании «адыгэ».
Вместе с тем, разумеется, конкретные сферы объективного существования характерных для этноса свойств не сводятся только к их самосознанию и самоназванию, сколь устойчивыми и важными они не были. Среди важнейших этнохарактеризующих признаков в этнографической науке выделяют еще общность территории, культуры (в т.ч. язык), психики, расовое или антропологическое сходство.
Ареалом расселения адыгов на протяжении последних не менее пяти тысяч лет является территория Северо-Западного Кавказа, от побережья Черного и Азовского морей на западе, до бассейна рек Терека и Сунжи — на Востоке. В различные исторические эпохи она то сокращалась, то расширялась, но, в основном, оставалась территорией формирования и проживания адыгского этноса. После столетней губительной Кавказской войны и депортации черкесов с родины, они потеряли большую часть своей исторической и этнической территории. Вместе с тем лишилась территориальной целостности и оставшаяся на родине небольшая часть этноса. Однако территориальная разобщенность народа, впоследствии официально закрепленная провозглашением трех отдельных автономных образований на единой прежде территории, не изменила ни единого этнического самосознания, ни общего самоназвания народа. Иначе и быть не могло, так, как справедливо отмечает тот же Ю.В.Бромлей, «следует четко разграничивать территориальную целостность как условие возникновения этноса и как фактор его существованиям. (Ю. В. Бромлей. Указ, соч.,—с. 50.). Известные советские этнографы Н. Н. Чебоксаров и С. А. Арутюнов также отмечают, что, выступая в качестве важнейшего условия формирования этноса, территория не является строго обязательным фактором воспроизводства всех его частей. Это можно подтвердить многочисленными примерами, когда носители одного этнонима, проживающие на отдаленных друг от друга территориях и даже в разных странах из поколения в поколение сохраняют свою национальную принадлежность: черкесы в России и за рубежом, евреи, разбросанные по всему миру, армяне в России, США и Сирии, украинцы в России, Канаде и Чехии и т.д.
Важное место исследователями-этнологами, как у нас, так и за рубежом, в качестве этнического определителя, отводят культуре. Именно особенности культуры, как материальной, так и духовной, а также язык, выступают, наряду с самосознанием и самоназванием, в качестве важнейших признаков, отличающих ту или иную нацию. Правда, замечено, что ни один из компонентов культуры не является непременным этно-дифференцирующим признаком (С. А. Токарев. Проблемы типов этнических общностей.— с. 43—46). В одних случаях — это язык, в других — религия, в третьих — этикет, нормы поведения и т. д.
Черкесы, как и любой народ, в свою очередь, подразделяются на этнические образования разного таксономического ранга. Один и тот же человек может считать себя кавказцем (метаэтнос), черкесом — (этнос) и кабардинцем или шапсугом (субэтнос — низший таксономический ранг в этнической иерархии). Традиционно черкесский этнос состоял из ряда таких субэтносов: кабардинцев, бесленеевцев, махошевцев, мамхеговцев, темиргоевцев, бжедугов, егерухаевцев, хатукаевцев, абадзехов, натухайцев, шапсугов, убыхов. Но, несмотря на локальные различия, на всей территории Черкесии прослеживается поразительное типологическое единство буквально во всех компонентах культуры. Общеадыгская этническая специфика проявляется в народном искусстве и фольклоре, традициях и обычаях, обрядах и этикете, поселениях, жилище, пище и т. д.
Смеем утверждать, что адыги обладают и определенной языковой общностью. Любой адыг, будь то в Шапсугии, Бжедугии или Кабарде, язык свой называет — адыгабзэ. Определенные диалектные различия обычно нивелируются единым литературным языком. Однако в начале 20-х годов, в период создания письменности, в основу литературного языка для западных адыгов был положен темиргоевский диалект, а в Кабарде и Черкесии — кабардинский. Естественно, это не вело к языковой консолидации, а, наоборот, законсервировало диалектные различия.
Среди многочисленных проблем, охвативших нашу страну, кризис сфер национальных и межнациональных отношений является одним из наиболее острых. В поиске оптимальных путей решения национальных проблем важно участие науки, которая призвана и может дать объективную картину того или иного явления, способна предостеречь от повторения ошибок прошлого, помочь избежать субъективизма и предвзятости.
Для примера отметим, что без посредства единого литературного языка не могли бы понять друг друга и общаться баварец с саксонцем, иорданский араб с египетским, северный китаец с южным и т.д. В то же время диалектные различия и отсутствие общечеркесского литературного языка не являются препятствием для общения между представителями различных субэтносов.
Определенное устойчивое единство психического склада, национального характера также всегда отличало адыгов как народ от других этнических общностей. Об этом много написано. Отметим лишь, что соседние народы, путешественники, исследователи и противники отмечали в черкесах такие важнейшие характерны качества как мужество.
Таким образом, анализ основных этнодифференцирующих признаков, принятых в науке, убедительно доказывает, что общность людей, именующих себя адыгэ, а в официальной литературе на русском языке определяемых кабардинцами, адыгейцами и черкесами, представляет собой единый этнический организм, т. е. является одним народом.
Следовательно, один народ должен именоваться и единым именем. На деле же этого нет. Парадоксальность и уникальность подобной ситуации очевидна. Ни в нашей стране, ни где-либо в мире нет случаев, когда единое самоназвание этноса на другом языке одновременно обозначалось тремя различными этническими дефинициями и тем самым делался вывод о существовании трех самостоятельных народов.
Напротив, известно немало случаев, когда ряд родственных этнических общностей, но имеющих различные самоназвания, идентифицируются как один народ. Например, как мордва на русском языке известны как те, кто на своем языке называет себя мокша, так и те, у кого самоназвание — эрьзя. Часть осетин определяют себя как ирон, другая — дигорон. Балкарцы имеют самоназвания малкъарлары и таулу. Грузинами записаны мегрелы, сваны и аджарцы, у которых свои самоназвания, и которые еще по всесоюзной переписи населения 1926 г. определялись самостоятельными народами и т.д.
Что касается единого названия нашего Народа на русском (понятно, на родном языке этой проблемы нет) языке, то обычно говорят о двух этнонимах — черкес и адыгэ (в руссифицированной транскрипции — адыг).
В этом смысле адыгэ — это эндоэтноим, а черкес — экзоэтноним. Несовпадение самоназвания с иноязычным наименованием народа широко распространенное явление, Так армяне называют себя «хай», грузины — «картвели», чеченцы — «нохчий», ингуши — «галгай», абхазы — «апсуа», якуты — «саха», греки — «эллинес», албанцы — «шкиптар», финны — «суоми», ирландцы — «эриннах» и т. д. Нередко экзоэтнонимы не только отличаются от этнонима — самоназвания (эндоэтнонима), но и друг от друга. К примеру, народ, имеющий самоназвание «дойч», по-русски именуется «немцы», по-английски — «джёмен».
Экзоэтноним адыгов весьма устойчив — на протяжении семисот лет под именем «черкес» наш народ известен соседним кавказским народам и в России, в Европе и Аэии. Одним словом, этнической общности с самоназванием «адыгэ» должен быть возвращен этноним «черкес», как единственно приемлемый иноязычный синоним самоназвания. Детерминирование черкесов в официальной литературе на русском языке, переписях населения и т. д. этнонимами «кабардинец» («кабардинка») и «адыгеец» («адыгейка») ничем не оправдано и лишено всякой логики. Немаловажно и то обстоятельство, что большая часть нации — миллионы наших соотечественников в различных странах мира — также определяются этнонимом черкес. Наконец, огромную роль в оптимизации и гармонизации национального сознания играет такая категория, как историческая память. И именно под именем черкесов зафиксирована в ней нация, оставившая в истории заметный и достойный след.
Все это позволяет говорить об этнической общности людей, называющих себя адыгэ, как о едином этносе. Во всем мире принято один народ именовать единым именем. Таким единым официальным этнонимом для этнического определения на русском языке кабардинцев и адыгейцев должен быть только «черкес». Считаем, что такая акция будет справедлива не только с научной точки зрения и здравого смысла, но и сыграет оптимизирующую и консолидирующую роль для нашей нации.

Хусейн Кушхов
кандидат исторических наук