Избранные впечатления от путешествий в Черкесию
Жак Виктор Эдуард Тебу де Мариньи – фигура не слишком известная. Отпрыск аристократической французской семьи, сильно пострадавшей от Великой французской революции, он был вынужден искать счастья и чинов на чужбине. В 1809 году француз был принят на русскую службу, и по заданию российского правительства несколько лет занимался торговлей и военной разведкой в на Кавказе. Вот тут-то он и познакомился с бытом и обычаями адыгских племен, обитавших на берегах Черного моря. К нашей удаче, Тебу де Мариньи записывал впечатления в дневник, который позже был не раз издан.
«Черкесские народы населяют сегодня всю страну, расположенную между 43-м и 45-м градусами северной широты и 35-м и 45-м градусами восточной долготы (по парижскому меридиану). На севере она ограничена Кубанью и Тереком, которые отделяют ее от земель казаков-черноморцев и гребенцов; на востоке она граничит с Дагестаном; на юге — с Имеретией, Мингрелией и Грузией; наконец, на западе она выходит к Черному морю».
«Интересно, что черкесы сами себя называют только «адыги» (Adigheu); мы не находим следов этого имени в том, что оставили нам историки древности. Народности, проживающие за Кубанью и до самых высоких вершин Кавказа, а также те, кто занимает побережье, принадлежат к трем различным нациям: черкесам, абазам и татарам; я думаю, что между Кубанью и Сухум-Кале есть только абазы; их имя можно обнаружить в названии древних «Аббаса», а имя черкесов должно, вероятно, происходить от «керкеты»; возможно, натухайцы (Natoukhaitsi) берут свое происхождение от ахейцев. Аппиан из Александрии утверждает, что эти последние были греками, которых, когда они возвращались после Троянской войны, забросило бурей в Понт-Эвксинский, где им пришлось много вынести из-за варваров; они послали некоторые из своих кораблей на родину-мать, где их встретили очень плохо и прогнали, что их привело в такой гнев, что они переняли обычай скифов и стали умерщвлять всех чужестранцев, которые приставали к их берегам».
«Предметами роскоши у черкесов считается прекрасное оружие, за которым они следят с величайшим тщанием; они обривают себе голову, но немногие делают это так же, как турки, и чуб на макушке у них куда больше. Старики сбривают себе бороду, а молодежь только подстригает бороду ножницами таким образом, что большая ее часть остается, чтобы подчеркивать их мужество. Они все носят более или менее длинные усы».
«При входе в дом черкесы отдают слугам все свое оружие, которое тут же развешивается на стенах рядом с оружием хозяина, и оставляют при себе только кинжал, с которым не расстаются никогда. Из уважения к нам они оставались все время на ногах; если бы нас не было, все сидели бы, за исключением хозяина дома. Нам предложили вымыть руки, и сразу же после этого был сервирован обед на восьми маленьких круглых столиках, фута полтора в диаметре, которые с большой скоростью сменяли друг друга. На первом были сладкие и молочные блюда; на втором нечто вроде круглого пирога из просяного теста, посреди которого красовалось прекрасное рагу из курятины, приправленное большим количеством красного перца; я мало ел его, потому что было жарко и нам не хватало вилок; просяное тесто служило нам вместо хлеба. Далее шли соленое мясо, которое едят с медом, пилав, яйца и т. д.; по окончании обеда нам снова предложили вымыть руки».
«Для черкеса постыдно есть быстрее иностранца; потому наш хозяин, молодой князь и его остальные друзья не принимали участия в обеде, они лишь ели наш десерт по мере того, как его выносили во двор».
«Прекрасный пол здесь, хотя ему и предназначается самая трудовая жизнь, далеко не осужден, как, например, у турок, на вечное затворничество. Особенно девушки допускаются на все празднества, которые они оживляют своей игривостью, и их общество является одним из лучших способов отдохновения для мужчин, с которыми девушки общаются с величайшей непринужденностью».
«Как только молодой человек делает свой выбор, он должен договориться о цене за девушку с ее отцом; выкуп состоит чаще всего из кольчуги, сабель, ружей, лошадей и нескольких быков. Когда сделка достигнута, молодой человек является, чтобы ее увезти, в компании со своим другом, который сажает девушку на круп своей лошади, позади себя. Все трое они галопом пускаются к жилищу одного из своих приятелей. Кум представляет там девушку, которую устраивают в комнате, предназначенной для супругов; там она в одиночестве терпеливо ждет свое будущее, поддерживая огонь в очаге, который им заменяет свечи. Только после того, как все в доме заснут, приятель идет в лес за женихом, чтобы привести его к невесте».
«Прежде чем отдаться божественным радостям, которые их объединят, молодой супруг разрезает кинжалом корсет, который его супруга носит с пяти или шести лет; он сделан из сафьяна и снабжен двумя деревянными планками, которые накладываются на груди и из-за сильного давления мешают грудям развиваться; поскольку эта часть тела рассматривается как атрибут материнства, считается постыдным для молодой девушки показывать его присутствие».
«Корсет также очень тесно сжимает бюст от ключиц до живота веревкой, которая проходит через маленькие кожаные петли; часто для этой цели служат серебряные крючки, они его носят на себе даже ночью и снимают его только тогда, когда он износится, чтобы заменить его другим, не менее тесным. Таким образом получается, что черкешенка в день замужества имеет такую же талию, что была у нее в возрасте шести лет».
«Черкесы делятся на три класса: первый — это класс князей, которых рассматривают как высших должностных лиц страны, и чье имущество зависит от числа вассалов, родственников и союзников, которых они могут собрать для участия в набегах, или же для защиты от набегов своих соседей. Их дочери довольно часто передают княжеское достоинство своим супругам, но полученный таким путем титул ниже завоеванного ратными подвигами».
«Молодой князь, способный продемонстрировать в боях всю гордость, присущую его рангу, решится сесть в присутствии старика только с разрешения последнего. Единственная их прерогатива состоит в праве дележа захваченной добычи и в получении пошлины с судов, заходящих в их края в коммерческих целях. Одна половина принадлежит им, а другая распределяется между теми, кто их сопровождает в военных походах, или теми, кто в данной местности зависит от них и кого иностранцы избирают для создания рынка для обмена товарами».
«Второй класс составляют дворяне, и некоторые из них становятся очень могущественными благодаря союзам с многочисленными семействами; они являются оруженосцами князя и носят титул «ворков» (Vorks) или «уздени» (Uzdenes); так же, как и князья, они имеют право носить туфли красного цвета.
Вассалы, приблизительно такие же, какие существовали в Европе во времена феодализма, живут от отца к сыну в зависимости у князя, ноля которого они обрабатывают в мирное время и которого они защищают на войне. Каждый из них имеет землю и скот, и князь на них не имеет никаких прав; князь не имеет также никаких прав на самого вассала, ни па его семью, причем вассал, если он недоволен своим князем, волен уйти и выбрать себе другого. Только в качестве меры наказания князь может продать своего вассала, и в этом случае дело должно быть разобрано на собрании».
«Новый год, который бывает у них почти в то же время, что и у нас, и начало полевых работ, которое за ним следует, также отмечаются двухдневным праздником; но самым торжественным праздником является Пасха; церемонии, которыми сопровождается этот праздник, а также время, в течение которого он отмечается, не могут оставить никакого сомнения в его происхождении. С начала марта они воздерживаются от употребления в пищу яиц, прекращают давать взаймы или одалживать, брать или отдавать какие-либо вещи; не берут даже огня у своих соседей. Праздник начинается в конце марта месяца, и обычай, предписывающий быть в этот день у себя дома, делает праздник довольно скучным, если все начинают его отмечать в один и тот же день».
«Поэтому каждый район выбирает свой особый день. Из главного дома начало праздника возвещают рано утром пальбой из оружия; соседи сбегаются на шум, и все направляются в священный лес, чтобы начать торжества обычными религиозными обрядами; однако количество жертв, которые приносятся, пропорционально числу приглашенных, к этому добавляются все яйца, которые сохранились за время своеобразного поста, соблюдавшегося в течение марта. Праздник заканчивается стрельбой из ружей; мишенью служит яйцо, а призом для победителей — шкуры жертвенных животных».
«Внутри ограды каждого жилища производится все, что необходимо для его обитателей. В частности, женщины там заняты тем, что делают из светлой пряжи сукно, напоминающее фланель; бурки, седельные подушки, полотно, одежду, обувь, галуны, ножны для сабель, чехлы для ружей и пистолетов. Как и в произведении Гомера, черкесские княжны вовсе не освобождены от этих работ; наоборот, для них славой является выделиться, опередить в своем искусстве других».
«Мужчины занимаются плотничеством, налаживают ружья, льют пули, делают довольно неплохой порох, а также дубят весьма несовершенным образом кожи, прокатывая их между двумя кусками древесины. Кузнечное дело и обработка серебряных и золотых изделий являются единственными профессиями, которыми занимаются небольшое число ремесленников; первые выковывают ножи, топоры и гвозди; большая часть наконечников для стрел и прекрасных кинжалов, которыми они пользуются, делается далеко проживающей народностью кумыков. Серебряных дел мастера украшают оружие, рожки для пороха, пояса и т.п».
По Дневнику Тебу де Мариньи «путешествовала» Ольга Дерико.
Рисунки неизвестных художников 19 в. из серии «Земля и народы Кавказа».
Источник: Фонд Черкесской культуры «Адыги»