Территориальное распространение адыгских названий
Конечно, в этой статье я могу определить только приблизительный ареал адыгских (кабардино-черкесских) названий, ориентируясь на выделяющиеся топонимические и гидронимические явления. Если взять южные границы «Сарматии», которые, кстати, для древних арабских и греческих писателей были почти неизвестны, то можно начать в направлении с востока на запад со столицы Башкирии г. Уфы.
Выясняется, что это целиком выразительно сохраненное кабардинское слово «уфа», что означает «накрытый», «хмурый». Название гор под Волгою «Жигули» происходит или от слова «жъэгул» – «складки (сборки) под подбородком» (т.е. семантика полностью соответствующая «сборка, морщины»), или от «жыгуIу» – дятел (сначала это могло быть чьей-то фамилией). Название реки Самары притока Волги и Днепра, могло происходить от кабардинского слова «самыр», что значит «хорт», а ранее могло иметь значение «ловец», «охотник». Не явное теперь в этом названии окончание «а» в этом слове могло быть деепричастным оформлением от значения «пойманный» (по моим наблюдениям такие оформления встречаются часто в кабардинских топонимах).
Как видим, происхождение названия «Москва» было до сих пор не выяснено (см. про это в этимологическом словаре М. Фасмера). Но мне кажется, что его можно вывести из кабардинского слова «маск1э», что значит «красноватая», «рыжая». Эта семантика входит в обычный ряд гидронимов, которые опираются на определение цвета воды или дна – белого, черного, красного. Т.е. «Москва» – значит «красноватая или рыжеватая река». Звук «а» закономерно, в условиях безударности, перешел на северо-российской почве в «о» (как полати с «palata»), а звукосочетание «к1э» могло дать либо «ка» («кы»), либо «ко». Реально тут мог быть только один какой-нибудь рефлекс, но я, с моим недостатком знаний исторической фонетики адыгских языков, не могу с уверенностью этот суффикс определить. Могу только вспомнить тот факт, что на карте Г. Меркатора в 1538 году название «Москва» было написано «Моsко», а согласно кабардинского произношения этого концевого «о», как двухзвука «ов», целое слово могло звучать как «Московъ», и так оно записано еще в Лаврентьевской летописи 1177 года. Но и форма на «ка» (или «кы»?) могла дать свое развитие формы «Моска» – «Москов» – «Москва», по аналогии с такими словами как «цыркы» или «жылъкъы» > «Жоква». Наконец оформлению этого слова могла помочь и морфема – «ква» (с кабардинского «къуэ», что значит «речка»), явная в большинстве адыгских названий речек, как «Аriдаква» (в Грузии), «Будаква» (на Полтавщине), «Луква» (в Галитчине). И не про это ли свидетельствует почти обязательный для «Москвы-реки» придаток «река»? Если бы знать, что в старину в районе Москвы был бурый уголь, то тогда можно было бы вывести это название еще и из этой семантики, так как в кабардинском языке слово «маск1э» означает еще и уголь.
Название города Тула может происходить от слова «т1уалэ» название единицы меры длины – вершка. Сначала это могла быть фамилия человека маленького роста (как в русской поговорке: «три вершка от горшка»). Название города Калуги может происходить от «къэлъагъун», от которого могла произойти деепричастная форма «къэлъагъэ», а это могло означать «видное», «заметное». Название трагичной Катыни, где во время Второй мировой войны Сталин расстрелял 10 тысяч польских солдат, имеет «символическую» семантику, так как происходит от кабардино-черкесского слова «къэт1ын», что значит копать.
На Полтавщине есть речка Самбир, есть такое же название и на Галитчине, и есть название реки Сомбор и фамилия Сомборский в Югославии. Это название происходит от кабардинского слова «самбыр», что означает «спокойный», «тихий». Название «Балигород» (в Польше) происходит от «балигъ», что означает «взрослый» (сначала это была, наверное, фамилия человека). Название столицы Польши – «Варшава», на мой взгляд, также кабардинского происхождения, в противовес мысли Брюкнера, который считал, что это название происходит от фамилии «Warsz». Я думаю, что это название полностью сохранило черкесское название «аршав» – название сплава металла меди и никеля, который в металлургии называется «мельхиор». Если название металлов кавказского (черкесского) происхождения есть даже в финских языках, то почему их не могло быть на территории, принадлежавшей когда-то Сарматии? Это кажется возможным еще и потому, что неподалеку от Варшавы в старину было металлургическое производство: как показывают новые исследования, металл выплавляли из болотной руды на Волыни; возможно, что что-то такое было и на том месте, где теперь Варшава, но я этого не исследовал. На использование металла «аршав» в этом районе Европы намекает закарпатское слово «аршiв», что значит «заступ». Эти заступы когда-то могли делать из этого метала (мельхиора), когда еще не знали железа, потому их так и называли. Называют же и теперь горшок из чугуна – «чугунок», а столовые ложки и вилки, сделанные из серебра – «серебром». Й. Дзендзелевский считает слово «аршив» позаимствовано из венгерского языка и пишет, что это то же самое, что и венгерское «ásó», но он не дал достаточных объяснений. Вот и возникает вопрос: откуда взялось «р» в этом слове? Почему в нем есть – «ив» (из «ов»), явно еще в словацком «aѕοvi», когда его нет в венгерском слове? Так же безосновательно он думает, что это «сравнительно недавнее заимствование». Против этого говорит не только переход «о» в «и», но и другие присущие для Закарпатья рефлексы,а его широкие морфологические разнообразия: «аршавча» (маленький заступ), «аршоваты», «аршованя», «аршованный». Кроме того, необходимо исследовать происхождение самого венгерского слова, поскольку в этом языке есть черкесские субстратные явления, про которые я скажу дальше.
Что касается слова «Варшава», то в нем сначала действительно не было начального «в», про что свидетельствует народное произношение и фамилия «Аршавский». Это «в» появилась позднее, под влиянием местного говора (в Варшаве), так как, например, в нашей летописи – «внидутъ въ вадъ» (вместо «адъ») или в украинской фамилии «Вильвивская» (от «во Львове»). Окончание «а» могло появиться вследствие разных причин морфологического характера, например, для согласования со словом “wies” или как деепричастная черкесская форма.
Думаю, что название предместья Варшавы – «Прага» и чешская «Прага» черкесского происхождения. Конечно, как про это свидетельствует неполногласная чешская форма – «ра», это слово появилось сначала в Чехии, а потом оно перешло в Польшу. Слово «Прага» происходит от черкесского слова «пэрыгъэ», что значит «что-то высунувшееся вперед, через которое необходимо переступить, прежде чем войти. Что-то подобное форпосту». В украинской фамилии Пироганич сохранилась его инфинитивная форма «пэрыгъэн» (с соответствующими изменениями гласных). На чешской почве этот звуковой комплекс утратил «полноголосье» гласный «ы» под ударением стал выразительным славянским «а», а «э» в конце, через стадию «ъ», выпало. Возникновение этого названия на территории Чехии связано с созданием первой исторической государственной организации в этой стране во главе с князем Самом (это имя может происходить от черкесского «самэ»). Эту страну древние источники называли «Antaip», где «aip» это старогерманская «aib» – страна. Т.е. это была «страна антов», т.е. черкесов.
Но названиями «Варшава» и «Прага» следы адыгских языков в этом районе не заканчиваются. Даже имя основателя польского княжества Мешко (963-992) от этих языков: оно происходит от слова «мыщэ» (медведь и «къуэ» (сын), что значит «сын медведя». Имя польского короля Казимира I (1038-1058) также адыгское, оно происходит от корня «кэъзэ» – воевать и «мир» – князь. Это последняя составляющая присутствует и в исторических и в современных именах «Мезамир», «Сандомир», «Житомир», «Станимир», «Татомир», «Любомир». В последнем слове первая составляющая уже славянская, а «мир» только формант. Польское произношение этого форманта «mierz» это отзвук звукового его варианта, исторически засвидетельствованного в имени киевского князя Владимир, а «rz» уже чисто польское явление, явное не только в этом форманте. Первая составляющая имени «Владимир» также адыгского происхождения: от «вауэл1» – воловик и «дэ» – наросток именительного падежа без гласного после «л» и с гласным «е», это конструкция сохранилось в скандинавском произношении «Woldemar».
На крайнем северо-западе славянских поселений в 9-ом столетии, в стране лютичей были города «Дымын» и «Волын», которые можно объяснить кабардинским словом «дымын» – тот, что подает слабый голос и «Волынь», которое имеет сложную. этимологию, про которую речь пойдет дальше. Название «Пшов» на Влтаве имеет связь со словом «пша», которое обозначает «писк» в кабардинском языке.
Название столицы Венгрии – «Будапешт» это полностью живьем сохраненное черкесское слова «быдап1эщ», что означает «укрепленное жилище» (от «быдап1э» – крепость и приростка – «щ», что означает «помещение»). Без наростка – «п1э» это слово сохранилось в украинском «Будища» и в «Буда» (названия речек). Черкесское слово «быдэ» значит «сильный, мощный». К слову сказать фамилия коммунистического диктатора Венгрии Кадара происходит от черкесского слова «къадыр», что значит шмель (хоть здесь может быть и другая этимология «къыдыр» – мул). Важно также отметить, что в венгерском языке название матери черкесское «anya» (в черкесском языке «анэ»), и название старшей сестры «нэнэ» тоже оттуда. Интересно, что последнее название «перекликается» с названием старшей сестры у терских казаков – «нянюка», а это тоже слово черкесского происхождения и того же самого корня.
Есть в Словении река Соча (или Соче), а это то же самое название, что и кавказское «Сочи» (по турецки «Саше», адыгские разговорные названия «Соча», «Шача», «Щача») а также названия левого притока реки Припяти «Шача». В украинском языке есть фамилия «Соч(инский)». Все это тот же самый звуковой комплекс, только с обычной для адыгских языков чередой звука «с» – «ш», но форма с «с» очевидно старее, так как она встречается еще у Анны Комнин в греческом написании «Σατξα» (в ней – это фамилия). А значит, его можно понять с помощью современного кабардинского слова «шачэ», что значит «взвешенный» или «тот, кто взвешивает». Исторически эти названия можно объяснить так: на этих местах или на бродах речек происходила торговля, где взвешивали, продавали, покупали.
А если пойти дальше на Балканы, то можно найти название «Албания». Она происходит от черкесского слова «уэлбанэ», что означает «дождь» или страна дождей (сами албанцы свою страну так не называют). Можно допустить, что это название происходит от латинского “alba”, но тогда была бы «Альбия» (без «ан»). Тогда как «Албаниею» в старину называли и Грузию, в нашей начальной летописи Грузию называют «Алъванья».
Если переместиться на прародину черкесов – на Северный Кавказ, то там, конечно, можно найти много разных названий черкесского происхождения, но название «Кубань» – речка и край, до сих пор не было выяснено. Теперь выяснилось, что в черкесском языке есть слово «къуэбанэ» – название растения «коровяк», которое, наверное, росло по берегам Кубани. И от него произошло название. По этому же признаку названы и речки в бассейне Днепра – левый приток Десны и левый приток реки Усожи. Сами черкесы это название теперь забыли и называют реку Кубань «Псыж», но старое название в свое время было зафиксировано в названии «Нipanis». Возможно, что и название города Баку, столицы Азербайджана, происходит от черкесского слова «бэкъу» (проход) или «бэкъэн» (идти пешком; это наверное, была местность, по которой проходили процессии огнепоклонников, так называемых «шаксей-ваксей».
Вот такие, как видим, территориальные достижения адыгских (черкесских) названий. Кроме того, не исключено, что общие черкесские существительные вошли в мировое разговорное употребление. Например, до сих пор только догадывались, что слово «газ» придумал химик Ван Гельмонд, но в черкесском языке есть слово «гъэз», что означает «легкий туман», которое могло расшириться на запад за границу Сарматии. Слово «баракъ» значит «флаг», а в европейский язык оно пришло, возможно, из Турции, как легкое помещение для войсковой единицы над которым вывешивали флаг.
В. Чапленко